Операция Антиирод - Страница 8

— А вот мы сейчас это и выясним. — Степа присел на корточки, весело глядя поочередно то на Вомбата, то на Стармеха. — Ножки-то болят? — Не дожидаясь ответа, покивал:

— Болят, болят, знаю. Но это ничего, парень, ты потерпи немного, через денек-другой они отвалятся и болеть перестанут. — Вомбат, холодея, понял, что Редкозуб говорит чистую правду. — Жалко ножки, да? Ну, так что — будем разговаривать?

— О-о-о… — Внезапный вой, возникший справа, заставил всех вздрогнуть. Неужели Ленька? "Странно, — подумал Вомбат, — у меня-то ничего не болит".

— Чего тебе надо? — стараясь говорить спокойно, спросил он.

— А ты подумай. Ты ж у нас догадливый. — Степа демонстративно обернулся. Мордатый мужик вяло поигрывал стармеховским автоматом.

— Оружие? — сообразил Вомбат.

— Умничка! Голова! Не зря в командирах ходишь!

— Забирай, — понимая, что говорит глупость, сказал Вомбат.

— Забрал уже.

— Тогда чего еще?. — Вот именно: еще! Маловато, говорю, будет.

— Где ж я тебе еще возьму? — как можно более искренне удивился Вомбат.

— Там, где сам берешь. Я тебе не идиот, чтобы таких простых вещей не понимать. Почему это? Когда вас, говнюков, ни встретишь, вы все с пушками ходите. А вывод простой: выходит, места знаете. Так ты не жмотись, командир, позаботься о ближнем.

— Какой ты мне ближний… — Вомбат умирал от унижения. Какая-то сволочь ему, лежачему, диктует условия.

— А я не о себе говорю. — Степа повернул голову, с жалостью глядя на Стармеха. — Жалко пацанчика. Через денек-другой ему уж никакой Айболит не поможет.

— А какие у меня гарантии, что ТЫ поможешь? — Медленно спросил Вомбат, лихорадочно соображая, можно ли выпросить у Квадрата оружие для этой скотины.

— Мое честное слово! — торжественно провозгласил Степа. — Зуб даю!

— То-то ты их уже нараздавал… — не удержался Вомбат. Краснорожий мужик у выхода заржал басом. В то же мгновение Степа оказался рядом с ним и коротким ударом сверху по носу вырубил чересчур смешливого подчиненного. После чего повернулся и зло сказал:

— Напряги свои кумекалки, командир. А то через пару дней без команды останешься. Я — человек добрый. Тебя не трону. Только задницу надеру и отпущу на все четыре стороны. Пусть тебя твоя совесть загрызет. — Постоял немного, снова разулыбался:

— Ну, так что — решать будем или вам посоветоваться дать?

— Мы подумаем, — с усилием выговорил Вомбат.

— Думайте, думайте, не будем мешать. — Степа удалился, сплевывая через плечо.

Вомбат, извиваясь всем телом, умудрился сесть.

Осмотрелся.

Ежкин кот! — сказал бы Пурген. Ну мы и вляпались! Даже и не припомнишь, когда видел свою Команду в столь плачевном состоянии. Цукоша все еще лежал без сознания, Стармех скрипел зубами, по Ленькиному лицу катились слезы. Стоп, ребята. Стоп. А где же Двоечник? Что-то я не видел, чтобы он из контейнера вылезал. На миг шевельнулась безумная надежда, что Сане удалось сбежать, но тут же угасла. А что толку? Чем нам Двоечник поможет? Даже если и убежал, сидит небось где-нибудь в лесу и плачет. А скорей всего с ним уже Степа разобрался. Нет, тоже не проходит: в таком случае Редкозуб наверняка бы похвастался первым трупом.

— Леня, — тихо позвал Вомбат, — ты можешь до Цукоши дотянуться?

— М-могу… — еле слышно ответил Пурген.

— Пошевели его, поговорить надо.

Сердце, конечно, на части рвется, когда на мужиков таких глядишь, да и Азмуна можно было пожалеть, не трогать, но сейчас именно его мнение нам необходимо.

Цукоша очнулся с ревом молодого слона. А по части ругательств, кажется, переплюнул даже Стармеха. Интересно, Степа нас подслушивает? Хорошо бы.

— Азмун, — позвал Вомбат, выслушав все эпитеты в адрес Редкозуба, — ты можешь хоть приблизительно сказать, чем это нас так шарахнуло?

— Ммм… — промычал Цукоша что-то невразумительное.

— Не знаешь?

— 3-знаю… Не зря мне ноги снились… — Доблестный наш доктор всхлипнул и снова принялся ругаться.

— Хватит, хватит, побереги силы. Нам еще отсюда выбираться нужно. Скажи лучше: что это?

— Стекловата, — прохрипел Азмун.

— Как? Обыкновенная стекловата?

— Да уж… обыкновенная. Была. Мы ее с Зеленым только один раз около ТЭЦ видели. Двоих тогда живьем съело, пока остальные расчухали, что к чему. Ох, и орали они…

— Что значит — съело? — Вомбат, если честно, первый раз слышал о какой-то там хищной стекловате.

— Ну, не съело, а как бы через все тело стекло проросло…

— Не понял я чего-то. А мы тогда почему еще живы? — Вомбат предпочел умолчать о том, что у него в данный момент и ноги-то не болят.

Цукоша заворочался, громко матерясь, а потом неуверенно сказал:

— Я что-то слышал… Что нашлись умельцы, могут этой дрянью как-то управлять. Вот, похоже, Степа как раз один из них.

— Что значит — управлять?

Ох, и пошлет меня сейчас Азмун с моими вопросами. А что поделаешь? Надо как-то выкручиваться.

— Не зна-аю… Я ж сам не видел, только слышал. Блин горелый, больно как… У меня почти до колен все как на куски разрезано. А у тебя, Лень?

— У меня только до щиколоток, но и от этого мало радости. Стармеху, кажется, больше всех досталось… Вишь, как мучается, бедняга…

— А сделать с этим что-нибудь можно? — перебил Вомбат вечер коллективной жалобы.

— Можно, можно. Ванночки из плавиковой кислоты очень помогают.

— Вот деятель, сам от боли загибается, а еще и острить успевает.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то у меня в аптечке есть одна штука. Не совсем то, но попробовать можно. Только бы еще аптечку найти, да умельца, чтоб прямо в бедренную артерию вколол. — Тут, видимо, боль вцепилась в Цукошу с новой силой, потому что он замолчал и укусил рукав куртки.